Мир диких животных Андрея Гудкова. Средняя Азия. Рим Востока

Средняя Азия. Рим Востока

Журнал «Путешествие по свету» №10, Октябрь 2004

Самарканд — древний как мир город Востока, овеянный множеством легенд, историй и слухов, пропитанный экзотикой и традиционным восточным колоритом. «Сияющая точка земного шара», «Лик Земли», «Рим Востока», — так называли этот город в древности. Именно Самарканд был когда-то столицей древнего и мощного государства Мавераннахра, где правил завоеватель Древнего Востока известный своей жестокостью Амир Тимур («Железный хромец»), больше известный на Западе как Тамерлан, могила которого находится там же, в Самарканде. Четыре часа полета до Самарканда прошли под впечатлением прочитанных книг о Древнем Востоке, сказок «Тысячи и одной ночи» и предвкушением скорой восточной экзотики.

Я не был в этом городе более 10 лет. Наверное, многое поменялось за это время. Мне хотелось пройтись по улицам города, посмотреть памятники старины, которые на радость туристам еще прекрасно сохранились, зайти на старый восточный базар, который по праву считается сердцем любого восточного города. И если останется время побывать в пригороде Самарканда — в горах, которые в начале мая начинают цвести.

В аэропорту меня встретил мой старый знакомый дядя Саша. «Ты будешь жить у моего друга Тимура. Он владеет небольшой частной гостиницей. Тебе у него понравится», — уверил меня он. Погрузив вещи в старенький «Запорожец», мы ехали в небольшую частную гостиницу, которая находилась в самом центре исторической части города. Гостиницей оказался частный дом, состоящей из нескольких комнат и общей сто;овой. Тимур — хозяин дома лет тридцати уже ждал нас. Пока мы размещались и занимались багажом, жена хозяина дома готовила завтрак. Чайник с зеленым чаем уже стоял на столе. За завтраком Тимур рассказывал нам про своих друзей и знакомых. И не важно, что я их не знал и не видел никогда, но теперь они все мои друзья тоже. Ведь друг моего друга — мой друг. Восток дело тонкое! И еще, мне показалось, что Тимур очень гордится своим именем. Еще бы, ведь великого завоевателя Востока тоже звали Тимуром.

Наш график был расписан по часам. Ничего не хотелось упускать. В первый день мы планировали посмотреть памятники старины «Гур-и-Эмир», площадь трех медресе «Регистан», «Шах-и-Зинда». После завтрака, взяв с собой сумку с фотоаппаратурой, мы двинулись в сторону мавзолея Гур-и-Эмир. К нам присоединился Иноятов Джуракул — генеральный директор самаркандского межобластного объединения «Усто», коренной самаркандец, прекрасно знающий историю родного города. Он любезно согласился быть нашим гидом на целый день.

Мавзолей Гури-Эмир рассказывает Джуракул, — место захоронения Амира Тимура, его сыновей и внуков. Вообще вокруг его имени ходило множество легенд. Этому человеку еще при жизни придавали мистические свойства. Хроники того времени писали, что Тимур родился с белыми волосами и с куском запекшийся крови, которую он сжимал в кулаке. Даже после смерти ореол тайны окружал его имя. В 1941 году историки решили вскрыть его могилу. Перед группой стоял самый важный вопрос: действительно ли в склепе находятся останки «грозы востока и Запада», как писали о Тимуре его современники.

Доподлинно известно, что еще до вскрытия группа стариков просила не вскрывать могилу. Они говорили о придании, что если вскрыть могилу, то вырвется наружу дух войны, погребенный вместе с Тимуром. Это обернется большими бедами. Словам стариков не придали значения. Утром 22 июня началась Великая отечественная война. Совпадение? Возможно. Но против фактов не поспоришь. Исследования остатков тимуридов продолжались вплоть до декабря 1942 года. 20 декабря 1942 года в разгар Сталинградской битвы останки Тимура и тимуридов были возвращены их гробницам, где и покоятся, по сей день.

Сегодня, пожалуй, только в Узбекистане, единственном государстве на территории бывшей империи Тамерлана чтят память этого завоевателя. В конце 90-ых в Самарканде ему был поставлен огромный бронзовый памятник, названы его именем улицы. Его имя возведено в ранг национального героя и вдохновителя нации. Но Тимур (1336–1405) вошел в историю не только как жестокий завоеватель. Ему удалось прекратить междоусобицы, создать прекрасно обученную армию с жесточайшей дисциплиной, разбить турецкого султана Баязета I и создать почти совершенное по тем временам государство. В начале 15 века его границы простирались от Армении на Западе, до Индии на Востоке, от Кавказа и Аральского моря на Севере, до Персидского залива на Юге. Самарканд стал столицей государства — центром ремесла, строительства, культуры, науки и торговли. Здесь пересекались караванные пути, сюда стекались товары из Руси и Сирии, Индии и Китая, Ирана и других стран. Из каждого победоносного похода он привозил не только несметные богатства, но и ремесленников, зодчих, мастеров, ювелиров, людей искусства и ученых. Устраивались даже своеобразные творческие конкурсы, где мастера реализовывали свои таланты в полной мере. 14–15 век историки называют «веком тимуридского ренессанса». Благодаря именно Тимуру Самарканд украсили великолепные здания и сооружения, которые сохранились до наших дней в идеальном состоянии. С высоты птичьего полета открывается прекрасная панорама на историческую часть города, где безмолвные очевидцы событий прошлых веков прекрасно вписываются в архитектуру современного Самарканда, с его бульварами, площадями, высотными зданиями и проспектами.

К трем часам программа была выполнена. Наш гид предложил нам пообедать в чайхане, рядом со старым и самым крупным базаром в Самарканде. Уже за обедом, он спросил у меня: «Я знаю многих известных мастеров, которые живут в этом городе. Некоторые из них — это представители старинных династий, ведущих свое начало еще со времен Тимура. Таких не много, но если вы хотите, я мог бы вас познакомить с ними. Эти люди делают уникальные вещи». Самарканд вдруг открывался нам с другой стороны. Договорились встретиться утром, следующего дня. Попрощавшись, он уехал по своим делам.

После обеда мы не стали упускать возможности зайти на базар. Восточный базар место особое. Это сердце любого восточного города, и уж тем более, с такой богатой историей, как Самарканд. Самаркандский базар всегда являлся полноценной достопримечательностью для туристов со всего мира. Расположен он в исторической части города, рядом с мечетью Биби-Ханым. На востоке базар являлся не только местом торговли, но и местом где можно было сидя в чайхане узнать и обсудить все последние городские новости, пообщаться со знакомыми, себя показать и на других посмотреть. Активная жизнь на базаре начиналась ранним утром и заканчивалась далеко затемно, когда его покидали последние посетители и торговцы. В наши дни базар не утратил своего исторического значения.

Заходим на базар через центральные ворота и стразу же попадаем в водоворот людского моря. Сегодня выходной и людей особенно много. Их так много, что все они сливаются в одну плотную пеструю массу — людское море, которое, кажется, живет своей самостоятельной жизнью. Зазывные крики торговцев, звуки национальных инструментов, запахи восточных специй, жареного мяса и плова, горячих лепешек, гудки машин, пестрое буйство торговых рядов — все это создает неповторимую атмосферу восточной жизни. И ты ощущаешь себя частью этой жизни с ее неподражаемым колоритом. Первый день подходил к концу и надо было переварить впечатления.

Рано утром нас разбудило пение перепелки. Правда, пением назвать это можно было очень условно. Клетка с птицей висела у Тимура во дворе. Перепелка голосила во все горло. 7 утра. Солнце уже высоко. Во дворе уже накрыли стол. Пока завтракали, приехал Джуракул. «Вам повезло», — говорит он. «Большинство мастеров, про которых я вам говорил, сегодня в городе. Вообще их очень трудно застать. Кто на выставках, кто на реставрационных работах. Сегодня сами увидите, как работают резчики по дереву, золотошвеи и гончар. Мастера работают дома, поэтому поедем к ним домой. Они уже ждут нас. И если успеем, то заскочим в действующую мечеть Ходжа Ахрор».

По дороге Джуракул продолжает рассказ: «Многие ремесленные династии, ведущее начало с давних времен, продолжают работать и поныне. Они создают прекрасные произведения искусства, возрождая и используя утраченную технику древних ремесел. Их работы пользуются большим спросом у ценителей Восточного искусства, украшая многие художественные галереи и частные коллекции мира. Как и в древние времена, в наши дни Самарканд является одним из самых крупных ремесленных центров Узбекистана. В городе живут и работают потомки древних мастеровых школ чеканщиков, резчиков по дереву и камню, золотошвей и гончаров. Самые сложные реставрационные работы не проходят без их участия. Как и раньше, сегодня работы мастеров востребованы и популярны. Резные деревянные ворота ручной работы украшают практически каждый частный двор состоятельных самаркандцев».

Вскоре мы остановились у частного дома Мирджалола Асад>ва — одного из четырех сыновей рода потомственных мастеров, резчиков по дереву и ганчу. Во двор к именитому мастеру мы зашли через большие деревянные ворота, испещренные затейливым орнаментом. Несмотря на раннее утро, мастер уже работал. Посреди двора в тени виноградника стояла подста2ка, на которой лежала заготовка большой деревянной двери. Усто Мирджалол-ака — невысокий плотный мужчина около 50 лет сидел на небольшом стульчике со стамеской в руке и что-то объяснял своему ученику. Молодой еще безусый паренек внимательно слушал своего учителя. Еще трое учеников работали в мастерской. Мастер встал и поздоровался с нами и пригласил выпить зеленого чаю. За чашкой чая, мы поговорили о жизни, о семье, о погоде и, конечно о ремесле, которому Асадовы отдают всю жизнь. «Самым ценным материалом для резьбы является дерево чинар и карагач, говорит Мирджалол, у них текстура красивая. Правда, эти породы очень твердые и обрабатывать их тяжело, но зато стоят века. Не рассыхаются на солнце. Хотите посмотреть, как режется орнамент?». Мирджалол взял в руки стамеску и молоток. Ученик уступил место почтенному усто. Мастер начал вырезать узор за узором, лишь изредка слегка помогая себе, подбивая стамеску легкими ударами молотка. На моих глазах рождалась сказка, застывшая в дереве.

Основной орнамент наносят прямо на полотно при помощи кальки, затем по контуру вырезают основу витиеватого рисунка. Более мелкие узоры придумываются в процессе резки. Повторить их не возможно. Каждая работа даже одного мастера неповторима. Орнамент получается как бы продолжением основы и текстуры дерева. «Вы были в мавзолее Шахи-Зинда?», — спрашивает мастер. «Там есть старинные ворота — вход в мавзолей Куссам ибн Аббаса. Они называются. «Ворота Дарвоза». Эти ворота сделаны из карагача. Им уже более 800 лет. Если будете там, посмотрите в каком они состоянии. Простоят еще столько же».

«А сколько у вас учеников», — спрашиваю я. «Четверо. Больше пока не надо. Надо этих довести до ума. А там видно будет».

Асадовы стали знаменитыми на весь Узбекистан после того, как разгадали секреты старинной техники резьбы по дереву. Отец Мирджалола был резчиком, также как и отец его отца. Старинные технологии резьбы по дереву передавались из поколения в поколение, так же как и некоторые старинные инструменты. «Мы не используем практически никаких станков. Все делаем вручную. Основной инструмент — это несколько ручных пил, стамески, молоток деревянный рубанок и лекала орнаментов. На изготовление одних ворот уходит несколько недель. Иногда делаем несколько заказов одновременно. Пойдемте в мастерскую, я вам покажу готовые работы. Мои ученики заканчивают несколько дверей. Все они на заказ». Пока мы шли к его второй мастерской, Мирджалол неожиданно спросил: «А вы знаете Саматулло?». В голосе у Мирджалола я уловил нотки уважения и почтения. «Вам стоит побывать у него. Не пожалеете. Он мастер в 8 поколении. Эта династия ведет свое начало из Бухары с конца 16 века. Насколько мне известно, он сейчас что-то реставрирует. И живет он не так далеко».

Мастерская Сохибназарова Саматулло представляла собой большой дом и двор, который был заставлен заготовками и уже готовыми работами. В глубине двора на открытом солнце сушились доски, сложенные аккуратными рядами. После разговора с Мирджалолом, я надеялся увидеть убеленного сединой старца с морщинистым лицом, окруженного дюжиной учеников. Мои ожидания не оправдались, когда передо мной появился юноша не больше 30 лет. «Ассалом алейкум», — протянул руку он. Я Саматулло». Было видно, что он нас не ждал и был немного растерян, при виде неожиданных гостей. По-видимому, мы его оторвали от работы. Его рубашка была вся в стружке. Когда он узнал цель нашего визита, он провел нас в свою мастерскую. На стенах мастерской висели старинные работы. «Это делал мой прапрадедушка», — с гордостью сказал мастер, показывая на почерневшую от времени, но не утратившую форму резную решетку. «Есть и более Aтарые работы. Но я их сейчас немного реставрирую. Хотите посмотреть? Они на улице».

Саматулло делает деревянные решетки на окна, проемы дверей, арки порталов. Его работы украшают большинство архитектурных памятников Самарканда и Бухары. Несмотря на свою молодость он уже известен в Узбекистане и уважаемый человек в городе. «Мои предки жили в Бухаре», — рассказывает Саматулло, — все они занимались изготовлением решеток. Старинная техника изготовления передавалась из поколения в поколение. Я тоже пользуюсь ей. Решетки мы делаем таким образом, что ячейки имеют пятиугольную форму. Такая техника называется «Панчжара». Узор напоминает пчелиные соты. Причем есть еще одна особенность: решетка собирается из отдельных заготовок без единого гвоздя и капли клея! Собирается как мозаика. Даже если в итоге сооружение получится большим, то оно не потеряет своей прочности». Как пример он показал мне фрагмент решетки, сделанной почти двести лет назад. Конструкция действительно была на удивление прочна. «Заменю кое-какие детали на новые и еще пятьсот лет простоит», — мастер доволен своей работой. Кстати сейчас реставрирую главный портал «Шахи-Зинда. На днях должны приехать за работой».

За разговорами пролетели пара часов. Джуракул показывал на часы. «Надо успеть к вышивальщицам, если хотите посмотреть, как они работают. Поехали». По пути я спросил у Джуракула: «А как на счет конкуренции между мастерами? Я не заметил никакой напряженности между ними. Это не свойственно для современных рыночных отношений…». Мой собеседник слегка улыбнулся. «Это Восток, Андрей-ака! Какая конкуренция? Во-первых, таких мастеров как Мирджалол и Саматулло остались единицы. Их умение от Бога. А потом, все они владеют своей собственной техникой резьбы, и если делают, то только уникальные вещи, не повторяя друг друга». «Вообще, продолжает Джуракул, — мастера — особая каста. Они пережили все политические катаклизмы. Они живут в собственном мире. Их ценности — это собственные руки и голова. К людям, имеющим в руках ремесло, на Востоке всегда относились с особым уважением. Они всегда почетные гости на любых мероприятиях, будь они радостные или не очень. А вообще, — слегка задумавшись, произнес Джуракул, у нас очень много мастеров. Конечно не именитых. На базаре для них даже есть специальные места. В базарные дни можно видеть их работы. Ножи, посуда, упряжь для скотины, люльки для детей, головные уборы — тюбетейки — все можно увидеть своими глазами и потрогать руками».

Через полчаса, мы были около длинного одноэтажного здания, окна которого выходили во внутренний двор. «Эта школа по вышивке золотом, — поясняет Джуракул. У меня там дочери учатся».

Во дворе стояли несколько столов, за которыми сидели молодые девушки. Мы подошли к столу, где вышивальщицы расшивали несколько халатов. В средние века вышивкой занимались исключительно мужчины. Сегодня вышивкой золотом занимаются только девушки, причем молодые. В Узбекистане две школы: бухарская и самаркандская. Отличаются они друг от друга рисунком. Если в Бухаре вышивают сплошным орнаментом, то в Самарканде этот орнамент состоит из цветов. «Не так давно наши вышивальщицы научились сочетать эти две школы», — поясняет одна из девушек. «Получается очень необычно».

Научиться вышивать золотом не сложно. Но прежде чем вышивальщица села за самостоятельную работу, она должна как минимум год побывать в учениках у более опытного мастера. Потом ей доверяют не сложную работу. Ну а если все будет получаться, тогда можно брать самостоятельные заказы. Кстати, вышивают не только халаты. Золотым узором украшают головные уборы, тапочки, национальные штаны, рукавицы и платки.

Я обратил вн8мание, что узоры получаются выпуклыми, как бы объемными. Мне поясняют, что основу орнамента, вырезают из тонкого картона, накладывают его на ткань, а уж потом обшивают тонкой золотой нитью. Золотые нити дороги и как много веков назад их закупают в Афганистане и Индии. Работа кропотливая и требует аккуратности и изрядной сноровки. Готовые изделия не дешевы. Например, расшитый свадебный комплект для невесты стоит 350 долларов, а для жениха 250. При средней зарплате в стране в 30–40 долларов покупка такого комплекта изрядно бьет по карману. Но как ни парадоксально, заказы расписаны вперед и золотошвеи трудятся, засучив рукава. Ведь свадьба на Востоке — дело святое, и никто не хочет ударить лицом в грязь перед соседями и родственниками.

«Вы должны понять, — говорит Джуракул, — здесь мы все с рождения так или иначе связаны с тем, что делают наши умельцы. Начиная с рождения и до самой смерти, мы окружены вещами, которые делают наши мастера. Время на Востоке течет медленно. И цивилизация не убивает самобытность. Наши традиции с нами уже много веков. Так было всегда, так будет дальше. Ведь это Восток, Андрей-ака!»

Оставался последний день. После двух суток насыщенных историей и городской суетой, хотелось вырваться на природу. Еще вечером, мы договорились с другом Тимура, что тот отвезет нас на машине в пригород Самарканда, в кишлак Миранкуль. Миранкуль расположен в 20 километрах от Самарканда, в отрогах Гиссарского хребта, испещренных множеством небольших и живописных ущелий с мелкими горными речушками с кристально чистой и холодной водой. Дорога от города занимает не больше часа с небольшим. Проезжая через населенные ?ункты, жизнь местного населения со стороны выглядит спокойной, не торопливой и даже безмятежной. Останавливаемся у обочины дороги купить воды. Рядом у дороги старик играет с мальчиком в нарды. Вот она философия Востока — древняя игра объединяет поколения.

Въезжаем в ущелье. С середины апреля до конца мая горы покрываются ковром из горных цветов, растений и травы, приобретая зеленый цвет. И только белые пятна огромных каменных валунов резко контрастируют на фоне ярко-зеленого растительного буйства. Воздух наполнен запахами растений и цветов. По берегам горных речушек вокруг цветов роятся белые бабочки-капустницы. Их так много, что каждый куст просто усеян ими. Уже к концу мая палящее солнце нещадно выжигает траву, оставляя лишь небольшие зеленые островки в высокогорном поясе.

Техника строительства домов в кишлаке очень примитивна. Местные жители строят свои дома из глиняных кирпичей, не обжигая их предварительно. Поэтому весной, когда зацветают маки, на крышах домов можно увидеть эти красивые полевые цветы. Весь день мы проводим в горах. Возвращаемся в город уже поздно вечером. Рано утром наш рейс в Москву.

Уже на взлете я посмотрел в иллюминатор. Под крылом оставался древний город, с силуэтами старинных зданий, стройных минаретов и бирюзовыми куполами мечетей и медресе. Три дня пронеслись сказочным калейдоскопом. Еще через 10 минут Самарканд исчезает в утренней дымке облаков.